Дорогой дедушка! Мне так жаль, что я долго не мог тебе ответить на твоё письмо, которое ты послал мне незадолго до того, как умер где-то на севере. Это так больно и грустно! Мне кажется, что до сих пор мне необыкновенно тяжело принять это. Я помню эти строки из твоего письма, о том, что мы еще сходим в поход в измайловский лес. Это неимоверно тяжело осознать, что ты мёртв, а я болен. В прочем, не настолько болен, чтобы не приехать в тот лес и пройтись маршрутом, которым мы ходили обычно. Ты помнишь тех ребят которых я позвал однажды гулять вместе в лес.. Олега больше нет. Есть какая-то пустота, и я разделяюсь между тем, чтобы не свалиться в эту пустоту и действовать ради себя и ради тех близких кто еще жив. Ты умер так внезапно, и моё сердце скорбит. Так печально. Я не могу вернуть те дни. Я ничего не могу вернуть, и от этого мне так больно и моё лицо всё в слезах. Я знаю, что ты любил меня, это и подтолкнуло тебя написать мне то письмо, так же как меня спустя столько лет живет ответной любовью написать тебе эти строки. Я думаю, тебе было приятно узнать, что я стал сам писать письма людям, которых люблю. Проводить с ними время, то время которое я могу. Мне бы хотелось, чтобы ты радовался. Хоть того твоего письма прямо сейчас со мною нет, надеюсь мое ответное письмо по памяти будет тебе приятным, потому что я совсем тебя не хочу как-то обидеть. Есть вероятность, а кто-то скажет, что и факт, что нам никогда не увидится. Ну, что же, это нисколько не умоляет моего желания написать тебе это ответное письмо. Мне кажется, что ты очень бы обрадовался этому письму, ты хранил бы его близко к себе, в своем сердце, чтобы тебе всегда было бы тепло, когда ты о нём вспоминал. Я думаю тебе было бы очень спокойно знать, что я ценю всё то, что ты для меня сделал. Помнишь как я уходил гулять на третий пруд в Измайловском лесу, а ты приходил тайком, как бы охраняя меня. Я однажды увидел тебя, когда мы с ребятами прыгали с пирса. Ты прятался за деревом. Помнишь, как ты думал, что Женя по английски это Джон и называл меня так - о, это милое заблуждение. Ты просил сфотографировать себя, и эти фотографии сейчас всё то, что у меня осталось. И мне так невыносимо, что между нами стена из неумолимого времени. Но даже время сейчас не властно, не может сделать так, чтобы я не написал этих строк. Я думаю, что ты был бы очень рад узнать, что я обнаружил это. Эту тропинку, этот момент, эту возможность! Словно я запустил космический аппарат в далёкий космос, в надежде, что кто-то однажды прочтёт об этом. Такое не должно оставаться невысказанном. Возможно, что это самое важное из того, что может быть - живой человек пишет о том, как любит того, кого уже нет на свете. Это утоляет мою боль, и мне становится легче. Так легко, что мне кажется, что я лечу. Лечу высоко и мне не страшно и не больно. Как в той песне, не думаю как мне приземлится, а у птиц свободе учится, оставить всё то, что жаль. Как будто внутри меня яркая массивная звезда, и пользуясь её солнечным ветром я двигаюсь и двигаюсь по моему внутреннему космосу в дали от тревог. Пусть новые звёзды выкуют нам новые тела, чтобы мы всё могли встретиться вновь, чтобы разделить время друг друга со вниманием и заботой, или хотя бы просто каким либо подарком.

Твой любимый внук, “Джон”.. т.е Женя.

p.s.

Дед! Я знаю, что ты родился в Питере и ты блокадник Ленинграда, что тебе было пять лет, когда произошла блокада Ленинграда. Дедушка, я видел цифры (https://www.may9.ru/history/articles/oborona-leningrada/) - 872 дня. О, это ужасно! Это чудо, что ты выжил! Ты был сильным человеком! Люблю тебя.